[deusexbox]

Интервью с переводчиком книг Стивенсона конкретно об "Алмазном веке", об Уильяме Гибсоне и других отцах-основателях киберпанка и о самом течении в литературе.

«Киберпанк мертв, а они еще нет»

Вынесу отдельное. К сожалению, много воды. Основная инфо в вопросах, а не в ответах переводчика.

К слову, и у Гибсона последние вещи написаны несравненно проще первых, хотя это, может быть, не столь очевидно.

— К тому моменту, когда вышли «Лавина» и «Алмазный век», отцы-основатели киберпанковского Движения Брюс Стерлинг и Уильям Гибсон давно заявили, что киберпанк мертв. Каким чудом Стивенсону удалось возродить это направление или, правильнее сказать, «жанр»?

— Вы переводили «Периферийные устройства» и «Нулевое досье» Уильяма Гибсона, читали других киберпанков. Что общего в книгах таких разных авторов? Я не о сюжетных ходах — а о чем-то на уровне языка, стиля, системы образов?

Эх, я тут как студент или собака — что-то чувствую, а сказать не могу. Наверное, все они наследники той революции, которую произвел в литературе Пинчон, они получили мощный современный инструмент, который продолжают развивать.

— Чем вообще объясняется неутихающий интерес публики к киберпанку? Ну то есть понятно, чем Гибсон, Стерлинг, Рюкер и прочие взяли читателей в 1980-х, когда информационная революция стояла на пороге. Но сейчас-то в чем дело?

Свой переворот — и в языке фантастики, и в ее темах — они совершили благодаря какой-то особой способности чувствовать перемены в воздухе, и сейчас продолжают резонировать, откликаясь на новые перемены. То есть, если Стивенсон или Гибсон о чем-то думают, то мне, по крайней мере, это интересно. Может быть, я сама еще об этом не думала, но теперь буду думать.


Идеи и технологии — тот материал, из которого он у нас на глазах создает новую форму. Именно так поступил Гибсон, определив таким образом киберпанк, а все остальные признаки киберпанка, всякие там хакеры в трущобах, — чисто внешние и необязательные. Киберпанк вообще не о технологиях: Гибсон не разбирался в компьютерах, когда писал «Нейроманта», он просто видел дальше и лучше других и умел писать, как до него не писали. Или если копнуть глубже, если считать, как считают многие, что весь киберпанк вырос из рассказа Джеймса Типтри «Девушка, которую подключили», то и этот рассказ велик литературным новаторством, а не тем, что это антиутопия про электроды в мозгу.

— Но теперь-то, когда Уильям Гибсон три раза отрекся от Движения и даже Нил Стивенсон переключился на триллеры и легкомысленные комедии, с киберпанком точно всё? Или есть надежда на «возрождение живых мертвецов», дубль три?

Думаю, пока они продолжают думать о важных и серьезных вещах и искать новые формы, чтобы об этом сказать, надежда есть. Что занятно: каждая новая книга Стивенсона, да и Гибсона тоже, вместе с восторгами вызывает и волну обид. Российские читатели злее, но и в амазоновских отзывах встречается что-нибудь вроде: «Я ждал новую „Лавину”... новый „Криптономикон”... новый „Анафем”... а получил не пойми что». Мы, наверное, охотно читали бы сейчас пятнадцатый роман в мире «Алмазного века» и десятую трилогию в мире «Нейроманта», радуясь любимым фишечкам и новому обыгрыванию свежих информационных технологий, а писатели идут вперед, даже рискуя любовью прежних читателей, которые часто за ними не поспевают. Это решительно ничего не гарантирует, но только так может что-то получиться.